Давайте заранее договоримся: плохие и хорошие, массовые и фестивальные, дорогие и дешевые фильмы нужно прежде всего измерять их функциональностью. Ведь предмет искусства (кино, картина, книга — что угодно) должен воздействовать на человека эстетически, психоэмоционально. И если продукт не работает так, как было заявлено, — вероятно, он не работает вообще.
«Авторитетные кинокритики»™ часто хвалят фильмы только за то, что они «исправили» какие-то «ошибки». Это имеет право на жизнь в редких случаях, например, если речь о режиссерской версии продукта, испорченного кинотеатральным монтажом. Но будем честны: чаще всего, если с проектом что-то не так, то проблем у него целый ворох. Как, например, у фильма ужасов «Проклятие Аннабель: Зарождение зла».
Самое жуткое в проекте — его родословная. Приквел к хоррору «Проклятье Аннабель», спин-оффу хоррора «Заклятие» Джеймса Вана. Вокруг «Заклятия» сейчас пытаются строить киновселенную: вышедший сиквел и объявленный триквел, две части «Аннабель» и «Монахиня». Но потенциально хорошая идея ломается о то, что авторы раз за разом промахиваются со сценаристами и режиссерами.
Первая часть «Проклятия Аннабель» была жесткой, даже впечатляющей в своей прямоте, но невнимательной к деталям. Приквел эту ошибку исправляет: фансервиса здесь море, немало и тонких отсылок к другим фильмам. Вот только вместе с плохим режиссер Дэвид Ф. Сандберг («И гаснет свет») и сценарист Гари Доберман избавились и от хорошего: вместо парочки служителей культа здесь невнятная демоническая сущность, а вместо жуткого городка — благостные сухие пейзажи.
История начинается с благообразной семьи: мать-домохозяйка Эстер Маллинс, отец-кукольник Сэмюэл Маллинс и маленькая дочь Аннабель живут тихо, посещают воскресные службы, играют в прятки. Продолжается это до тех пор, пока девочка не прыгает под встречную машину за укатившейся гайкой. Следующие 12 лет пролетают за секунду, и мы видим, как к обветшавшему дому Маллинсов подъезжает автобус с монашкой и ее воспитанницами. Одна из девочек — Дженис (ее играет Талита Бейтман, показывая самую убедительную актерскую работу фильма) — недавно переболела полиомиелитом. Именно она первой же ночью хромает в запретную комнату, находит титульную куклу, и запускает притормозивший сюжет.
Ближайший час зрителя ждет классическая программа: движущиеся куклы; белый силуэт; пачка одинаковых скримеров; фокусы с электричеством; долгие планы темных углов; вездесущие кресты, абсолютно безразличные местной нежити; а также очевидные мудрости от монашки («Демоны одолевают не слабых телом, а слабых духом»). За пятнадцать минут до финала авторы вспоминают о рейтинге «18+», и запускают бешеную, ничем не мотивированную мясорубку, а завершает парад связка с первой частью фильма.
Многие современные хорроры эксплуатируют основательно подгнившие штампы. Но ключ в том, как они это делают: любое действие должно быть оправданно. Здесь же мы наблюдаем парад абсурда: начиная от абсолютно идентичных кадров удаляющегося коридора, показанных не меньше пяти раз, и заканчивая жирными намеками на то, что сейчас будут пугать (перед большинством скримеров оператор по минуте ловит фокус в темноте).
Оставим претензии к сюжету, где демон вселяется в несчастную девочку, попросту срыгнув на неё, а кукла выжидает 12 лет в шкафу, обклеенном страницами из Библии, а затем, не вылезая оттуда, начинает хозяйничать в ночном доме. Главная проблема «Зарождения зла» в том, что авторы играют по правилам, будто выполняя домашнее задание по образцу. Нового в фильме нет ничего: все это, с точностью до интонаций, уже было в «Астрале», «Куклах», «прелестной Долли», «Мертвой тишине», «Магии» и даже «Изгоняющем дьявола». События предсказуемы с точностью до секунды, элементы не складываются в общую картину. События каждой сцены будто бы разворачиваются в вакууме, и за пределами кадра жизнь даже не замирает, а прекращает существовать.
