В 1966 году великий американский режиссер Джон Франкенхаймер (мы с вами можем помнить его по шедевральной гоночной драме «Гран при») снял фильм Seconds. Экзистенциальная драма о втором шансе для пожилых богачей была пропитана философией отрицания вечной жизни. Сколько бы денег и тебя ни было – утверждал Франкенхаймер, – даже снова став молодым, ты не избавишься от груза прошлых ошибок, а значит, ещё одна жизнь пройдет под знаком невозможности исправления свершившегося. Спустя полсотни лет, этот фильм вдохновил индийского режиссера Тарсема Сингха снять боевик Self/less, основанный на похожей фабуле.
Пожилой строительный магнат Дэмиен (Бен Кингсли) умирает от рака. Страдая от боли, нежелания покидать этот мир и не сложившихся отношений с дочерью, он очень вовремя обнаруживает подпольную фирму, занимающуюся неким шейдингом – имплантацией сознания в молодое здоровое тело, созданное методом генной инженерии. Ничтоже сумняшеся, он отстегивает 250 миллионов долларов сомнительным дельцам, «умирает» на глазах лучшего друга, а спустя несколько часов просыпается уже в новом качестве – из зеркала на него глядит натуральный Райан Рейнольдс тридцати с лишним лет отроду. Во время курса реабилитации, герой начинает испытывать галлюцинации и однажды, забыв принять прописанное лекарство, он особенно явно видит ребенка, смуглую женщину и водонапорную башню в форме тыквы. Естественно, Дэмиен решает разобраться в природе этих видений.
Очень быстро научная фантастика скатывается в натуральный B-movie. Вместо усталого, но крайне эстетичного Бена Кингсли на экране прописывается растерянный Райан Рейнольдс, а милые магнитные центрифуги и дорогие костюмы уступают место плохо поставленным автомобильным погоням и дракам. Вся драма фильма умещается в одном предложении: эксцентричный и жесткий бизнесмен, осознав, что его вместилище отнято у семьи и ребенка, внезапно вспоминает слово «мораль» и решает отомстить ученому, воспользовавшись сохранившимися у тела инстинктами опытного военного.
Стоит отметить: в белой рубашке, брючках и жилетке, Рейнольдс выглядит невероятно стильно, да и сцены с новообретенной дочерью милы до слез. Но вот только оставшиеся полтора часа экранного времени герой ходит с лицом: «У меня недавно умер котик, жалейте меня семеро», снимая его лишь на полторы эротические сцены. Не исключено, что душевнобольной и должен выглядеть именно так, но поверить все равно не выходит.
Куча допущений в сценарии усугубляет ситуацию. Герой то твердит: «У меня всегда есть план и я люблю выигрывать», то ведет себя как загнанная в угол собака. Афроамериканец Антон, приставленный фирмой для слежки за пациентом, то утверждает, что тот нужен исключительно живым, то всеми силами старается его прикончить. Ребёнок абсолютно безэмоционально воспринимает горящих людей, выстрелы и прочий происходящий вокруг трэш. Единственная, кто ведет себя более-менее натурально – жена героя – и та вызывает желание её прикончить, потому что истерит крайне раздражающе.
Фильму категорически не хватает выдержанных общих планов и статичной камеры, цельного монтажа, содержательных диалогов и толковой мотивации происходящего. В погоне за голливудским лоском, Тарсем Сингх растерял весь свой немного крикливый, но яркий и запоминающийся визуальный стиль (см. «Клетка» и «Запределье»). А значит, всё происходящее, вкупе с притянутым за уши хэппи-эндом, почти не доставляет эстетического удовольствия. Это лишь милый, но пустой боевик категории Б, который вовсе не рассуждает про «иракский синдром» или реальность второго шанса, а лишь навязчиво тычет в зрителя простой моралью «деньги – не главное, главное – всегда оставаться человеком».
