Фото Ольги Бурлаковой, НГС. Новости
Новый фильм Владимира Бортко, режиссера «Собачьего сердца», «Тараса Бульбы», телеверсий «Мастера и Маргариты» и «Идиота», называется прямо — «О любви». О ней он и повествует, пусть и своеобразно: в обертку бытовой драмы завернуто философское рассуждение о природе и последствиях чувств. Презентуя фильм в новосибирском кинотеатре сети «Люксор», Владимир Владимирович вспомнил Льва Толстого и Наталью Поклонскую, а также рассказал об источниках вдохновения и государственной цензуре.
Об интересе
— Я снимаю фильмы с желанием разобраться, что происходит внутри человека, с его душой. Не важно, будет это ярко политическая история как «Собачье сердце» или, например, «Мастер и Маргарита». Даже в «Тарасе Бульбе» довольно сложный персонаж — интересно, что с ним происходит, почему он себя ведет так и почему убил своего сына.
— Идея «О любви» пришла ко мне, когда один из прокатчиков сказал, что из 4 билетов в кино 3 покупают женщины. Я подумал, а где они на экране? И тут вдруг выяснилось, что их нет: есть брутальные мужчины, чаще всего небритые, бегающие с пистолетами. А женщины чаще всего сбоку — помощницы, спутницы главного героя. Я хотел рассказать о женщине, снять фильм, где характер женский был бы центральным. И, думаю, сомнений нет, что это кино про женщину. А мужчины здесь рядом, как в балете: она крутит фуэте, тридцать два на одной ноге, а они стоят рядом, поддерживая ее.
О сексе и Анне Карениной
— Анна Каренина, к этому [фильму] имеет довольно далекое отношение. Но общее, конечно, есть: жила женщина, которая была совершенно убеждена, что она любит своего мужа. Потом встретила другого и поняла, что любовь — нечто совершенно иное. И сцены секса в фильме нужны не просто чтобы привлечь публику — они показывают переломный момент, понимание, что любовь — это еще и острые ощущения. Но я понимаю, что драма сегодня почти вся перекочевала на телевидение, потому что молодежь желает смотреть другое кино.
Об успехе и съемках
— Я же очень старый человек, начинал работать бог знает когда. И у нас на «Ленфильме» была старая редактор, которая говорила: «Вова, запомни, 80 процентов успеха фильма — это актеры. Поверь мне, я начинала еще с Эйзенштейном!». Поэтому я очень доволен выбором актеров, и очень доволен, что они снимаются.
— Всего съемки фильма шли около полугода. Но был перерыв в полтора месяца, когда у нас деньги кончились, и мы искали еще. Это ведь очень дешевое кино — оно стоит около миллиона долларов. Если не производит такого впечатления — хорошо, значит наша заслуга в этом.
О любви
— Когда я снимал это кино, то любил героиню, мне было ее жаль. А когда фильм смонтировали, от своей съемочной группы я вдруг услышал: «Ну и стерва!», говорили женщины. Но и банкира я сильно жалеть не стал бы, ведь счастья во внутреннем спокойствии нет ни у кого из персонажей. Это не любовь, это помешательство. Даже здесь сидят красивые девушки, красивые молодые люди. А представьте, встретите кого-нибудь — и все разлетится вдребезги.
О верности себе
— Во время работы над «Улицей разбитых фонарей» я снимал под псевдонимом [Ян Худокормов]. Дело ведь в том, что я не до конца делал это кино: потом появлялись музыка, дубляж, которого не было вначале… Я там был не совсем я. И то что меня расшифровали на Кинопоиске — это неправильно. Но я не отказываюсь, «Улица» меня тогда спасла от голодной смерти, да и не только меня, многих хороших людей.
О больших и маленьких городах
— Санкт-Петербург отличается от Москвы, хотя и говорят: вторая столица, культурная столица. Это не так. Если хотите, он больше похож на Новосибирск. Денег в Питере нет, город потрепанный, люди резко отличаются. Там все бегают, деньги зарабатывают, а мы ходим: «Ты кто, ты откуда?».
— Во время советской власти Питер снимали как рабочий город. Потом, когда наступила оттепель, замечательный режиссер Динара Асанова снимала подворотни, мусорные ведра, коммунальные квартиры, серые дома, и это считалось хорошим тоном. А когда мы начали делать «Бандитский Петербург», то я понял, что нужно снимать совершенно по-другому. Сказал оператору, давай возле сфинксов [на Университетской набережной] поставим камеру. Он ответил: да там же все снимали, уже дырки от штативов видны. А оказалось нет, и теперь все снимают так, и я в том числе.
— История «О любви» — абсолютно питерская, не московская. Город накладывает отпечаток, особенно осенью, когда думаешь: что ты делаешь, зачем ты появился на свет? Ведь это еще и кино про городских жителей. В маленьких городах не поймут, о чем оно. А в Новосибирске поймут: здесь хоть и полтора миллиона, но вы тоже варитесь в одном маленьком кругу, и банкиры, и не банкиры, и все.
О симптомах
— Такая реклама, как сейчас развернулась у «Матильды», стоит миллионов десять долларов. Что касается мадам Поклонской, то я как-то в начале этого всего отозвал ее в коридор и спросил: «Простите пожалуйста, вы же не видели фильма, что ж вы делаете?». И тут я увидел совершенно какие-то безумные глаза и услышал: «А мне люди пишут!». Мне тоже люди пишут, и если бы я по каждому письму беспокоил генпрокурора, он только моими письмами и занимался бы. Не хотелось бы этого говорить, но там какая-то патологическая любовь к царю батюшке, и когда он замироточил, мне кажется, это уже симптом какой-то немножко другой, и думаю, что провериться бы не мешало.
О цензуре
— Государства без цензуры нет. Думаете, Штаты без цензуры существуют? Попробуйте там снять фильм не так, как надо — тебя просто уберут, и снимут другое кино. Кто из вас внимательно смотрит «Оскар», заметил, что приз за лучший фильм получает продюсер. Ибо считается, что это фильм продюсера, и он волен делать так, как ему кажется нужным, он ведь платит деньги. Это цензура? Да, причем вполне легальная. И таких случаев [изменения фильмов] было много, даже с кинофильмами известных режиссеров. Ну, вот Коппола — достаточно серьезный режиссер? И тем не менее, по просьбе продюсера он изменял фильм.
— И у нас есть цензура. В договоре [у режиссера] написано: ты можешь быть убран в любой момент. С молодым режиссером это сделать достаточно легко, со мной — сложно. Тем более, я сам продюсер. Но есть и другая цензура. До этого я сделал кинофильм «Душа шпиона», который сейчас можно посмотреть в интернете. Но его не видел никто. И продюсеры сняли свои титры с фильма. Это уникальный случай от Люмьеров. Снимали все: актеры, сценаристы, чаще всего, режиссеры. Можете посмотреть, там указан только «2-Б-2», а изначально было три [компании]: еще «Три Т» Никиты Михалкова и телеканал «Россия».
О шпионах
— Что делает шпион? Ворует, шантажирует, подделывает документы, может, убивает. Это его работа. Хорошо, когда герой — Штирлиц, с одной стороны немцы, а с другой — наши, и выбирать не приходится. А когда сегодняшний день, существующая Россия, ради чего он это должен делать? Задумаешься. Этому и посвящен кинофильм. Действие перенесено из романа Михаила Любимова [«И ад следовал за ним»] в 2011 год. Снимался фильм в Лондоне, Швейцарии, Марокко, Франции, Египте, играли там Малкольм МакДауэлл, Лиам Каннингэм, Пенни Джудд, Армен Джигарханян. Но денег на раскрутку не дали — и фильма нет. Я здесь ведь для чего — я рекламирую свое кино. Худо, бедно, нравится вам, не нравится, но вы про него узнали, оно существует. А того не было.
О планах на будущее
— В основном, сейчас я хожу по кладбищам, место себе выбираю. Вы меня извините, конечно, хотелось бы больше с вами остаться, но время берет свое. Дай бог бы мне про Донбасс кино снять, под названием «Убийство городов» [по одноименной книге Александра Проханова]. В главной роли там Владимир Меньшов, тоже человек не сильно молодой. А Алексей Чадов будет в фильме писателя играть.
Фильм «О любви» выходит в прокат 23 марта.
